Новые документы о Нюрнбергском процессе пролили свет на психику нацистских преступников

Еще в ходе Второй мировой войны многие задумывались: что толкает нацистских преступников на зловещие преступления, ввергнувшие весь мир в ужас? Может быть что-то не так с немцами? Ну не могут же нормальные люди совершать такие бесчеловечные злодеяния.

Данные суждения стали основанием для того, чтобы до начала Нюрнбергского процесса проверить – являются ли обвиняемые психически здоровыми? Понимают ли они предъявляемые им обвинения и осознают ли они характер тех преступлений, которые они совершили?

Для оценки психического состояния подсудимых были привлечены известные психиатры, главным среди которых был назначен американский судебный психиатр доктор Дуглас Келли. Это был высококвалифицированный врач-психиатр. Келли имел допуск к заключенным в любое время дня и ночи, он следил за их состоянием, измерял пульс и сердцебиение.

Для специалиста его уровня это не было сложной задачей, но Келли задумывался о том, как найти ответы на самые трудные вопросы. Он хотел провести более масштабное исследование подсудимых с целью узнать, имели ли они какие-либо общие психические особенности, отклонения или заболевания, по причине которых они совершали ужасные преступления? Дуглас Келли искал поразивший их всех «вирус нацизма».

Келли был убежден, что эти люди не могут быть нормальными. Психически здоровый человек на такое не способен... В то же время, его коллега по работе в Нюрнберге психолог Густав Гилберт полагал, что у всех нацистов имеются лишь некоторые психологические особенности личности, но не более того.

Каждый день Келли и Гилберт проводили в разговорах с обвиняемыми. Примечательно, что нацисты спокойно сотрудничали с американскими специалистами, которые постоянно задавали вопросы и предлагали им

психологические тесты. Им даже это нравилось. Им было скучно, поскольку они находились в изоляции.

Оба психиатра собрали уникальный материал и сразу после процесса написали книги. Гилберт написал «Нюрнбергский дневник», а Келли – «22 камеры». Книги разошлись миллионными тиражами. Однако осталось огромное количество неизданных материалов, которые не вошли в публикации и о чем никто никогда не говорил... Все дело в том, что они увезли все свои записи с собой, поскольку те были сделаны в частном порядке.



Одной из главных задач для экспертов в Нюрнберге было определить – вменяемы ли заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, финансовый магнат Густав Крупп и главный редактор «Штурмовика» Юлиус Штрейхер? Стоит отметить, что поведение последнего вызывало особенно много вопросов. Все свои разговоры он сводил к антисемитской риторике, а Нюрнбергский трибунал называл «триумфом мирового еврейства».

Юлиус Штрейхер был признан вменяемым и способным отвечать за свои действия, хотя и одержимым навязчивой идеей.

К моменту назначения экспертизы, Крупп был недееспособным и нетранспортабельным. Экспертам пришлось ехать в его усадьбу в Тирольских Альпах, где он был прикован к постели. Врачи констатировали сенильную деменцию после 3 инсультов и перенесенной автокатастрофы. В результате он был выведен из судебного процесса.

Наиболее спорной, была экспертиза второго человека в нацистской партии – Рудольфа Гесса.

«Меня поразила его абсолютная наивность», – писал Келли о Гессе в своей книге.

В Нюрнберг Рудольф Гесс был доставлен из Шотландии, где он находился под стражей четыре года – с момента своего перелета к британцам в мае 1941-го. Уже там он жаловался на потерю памяти, а еще на то, что его методично травили. Гесс и в Нюрнберге продолжал утверждать, что англичане травили его «мозговым ядом», чтобы разрушить его память. Также он утверждал, что почти ничего не помнит о тех временах, когда был государственным и политическим деятелем Третьего рейха...

Однако специалисты были уверены в том, что Гесс симулирует, и постановили, что он вполне в состоянии давать показания в Нюрнберге. А позже и он сам выступил с заявлением, что все это было лишь уловкой.



В ходе психиатрической экспертизы, заключенным был предложен тест оценки коэффициента интеллекта.

Менее 65 баллов по тесту говорило о больших проблемах с интеллектом, нормальным считался показатель между 80 и 119 баллами. 128 и выше баллов говорили о гениальности пациента.

К большому удивлению Келли и Гилберта результаты всех пройденных тестов были выше среднего значения. Самый низкий, но все равно в пределах среднего значения результат был у Штрейхера. Самый высокий – 143 балла – был у главного финансиста нацистской партии Ялмара Шахта, который фактически и создал экономику Третьего рейха, который, к слову, был оправдан в ходе Нюрнбергского процесса, по настоянию американской стороны. Стоит отметить, что средний показатель для 21 проверенного нациста равнялся 128 баллам.

Примечательно, что результаты тестов, проводимых американскими психиатрами, не были включены в отчеты и их долгое время не публиковали. Позже это объясняли тем, что общественность не была готова к тому, что нацисты – это одаренные люди.

Но даже после проведенных тестов, Келли все еще надеялся выявить «возбудитель нацистской болезни». Заключенным был предложен тест, разработанный швейцарским психиатром Германом Роршахом, который заключается в том, что человеку показывают чернильную кляксу и просят рассказать, что он в ней видит.

Выводы оказались удивительными: все нацисты не имели и намека на наличие творческого потенциала. Рудольф Гесс отказался проходить тест вовсе. Ответы остальных не блистали содержательностью. Но, тем не менее, тест не выявил у нацистских главарей никаких психических отклонений. Психиатры ожидали что в результате исследований выявят врожденных преступников и чудовищ. Но... никаких суперзлодейских качеств тесты не продемонстрировали.

Келли был потрясен – все нацисты психически здоровы! И самое поразительное то, что никто из них не выказал склонность к насилию!



В своей обыденной жизни нацисты оставались внешне добропорядочными отцами семейств. Их преступная деятельность для них была совершенно другой реальностью.

В этом убедился доктор Келли, согласившись на время стать посредником между Герингом и его семьей. Он относил письма Геринга его жене, она читала их и писала ответы. Иногда и дочка Эда тоже писала отцу. Келли был поражен, насколько нежным может быть Геринг со своей семьей – и в то же время совершенно бессердечным в отношении других людей. Поражало то, что он не выражал никаких сожалений относительно отданных им во время войны приказов, в результате исполнения которых погибли миллионы людей.

Можно сказать, что были две группы нацистов. Первая – элита, осужденная в Нюрнберге, и вторая – рядовые сотрудники, миллионы людей, которые хотели не задумываясь подчиняться приказам. Им это нравилось. Вывод о том, что «личность нациста» не существует и все фашисты были обычными людьми, стал для Дугласа Келли страшным ударом.

Позже историк и философ Ханна Арендт придумала термин «банальность зла». Она пыталась объяснить, что зачастую зло рождается не от ненависти, не от ярости, не от восторга смерти. Оно рождается от скучной бездумной нормальности, из простого желания делать то, что говорит хозяин.

«Я думаю, что Нюрнбергский процесс был неизбежной исторической необходимостью. Исторические факты настолько очевидны, что отрицать их - значит, совершать преступление. Я вижу ясно: Нюрнбергский процесс - это чрезвычайный прецедент для раздумий о том, что произошло и что было потом. И это печаль по поводу того, что история мало чему нас учит, потому что историю мало изучают...» – напишет позже премьер-министр Королевства Испания Фелиппе Гонсалес Маркес.

Максим ЖУРАВЛЕВ