Одна из самых славных дат в пантеоне украинской националистической мифологии ─ 30 июня 1941 г. - акт «проголошення» самостийной Украины в городе Львове. О ней с патетикой пишут украинские учебники, ее в последние годы пышно отмечают ряд областных советов Украины, а также все «свидомые» организации. В этот день следуют славословия бандеровским «борцям» и «героям», торжественные мероприятия, автопробеги, вручение премий им. Степана Бандеры и т.п. В текущем году праздничная дата совпала со 110 –й годовщиной со дня рождения одной из нацистских икон Украины, а особенно Галичины, Романа Шухевича. Ему был посвящен, проводившийся три дня во Львове «Шухевич-фест».

Присутствующие получили массу удовольствия от выставок, лекций о семье Шухевичей, кинопоказов и концертов украинских рок-групп.
Собственно, к украинскому «национализму» у меня отношение двойственное. С одной стороны в мире нет более фарсового, опереточного национализма (по крайней мере, я с таким не знаком). Он великолепный объект анекдотов и юмористики. А националистические «історичні дослідження» так вообще сплошное умиление! Чего стоит, например, повествование о живших миллионы лет назад украинцах-питекантропах, которые постепенно превращались в украинцев-неандертальцев, украинцев-кроманьонцев и далее в украинцев – «хомо сапиенсов» (С.Плачинда «Лебедія»). Так и кажется, что из идеологических кущей выглядывает хитрая рожа «денщика Шельменко»: «Это я так, придуриваюсь, лишь бы гроши хороши!».

Но с другой стороны на Украине все больше насаждался «западенский» вариант национализма. А это фрукт совсем иного сорта ─ подл, злобен, кровожаден. Роман Шухевич и Степан Бандера – тандем культовых героев современной Украины, из категории последнего. Обоим поставлены десятки памятников и барельефов. Их именами названы десятки улиц и переулков. Присутствуют и другие знаки внимания, вроде почтовых марок с их портретами и юбилейных монет в 5 гривен. Обоим в 2007г. тогдашний президент Ющенко своим указом присвоил звание «Героев Украины».

Шухевич и Бандера – почти ровесники. Оба одновременно вступили в УВО (Украинскую войсковую организацию), возглавляемую Коновальцем, а затем и в преобразованную из него ОУН. Вместе занялись и «боротьбой за вільну Україну». Подпольная борьба оуновцев - это вообще песня! Сочиненная как бы с похмелья в лакейской прихожей, пока не заявился строгий хозяин. Против кого и как конкретно оуновцы вели эту «боротьбу»? Выпускали, конечно, антипольские листовки, совершали налеты на почтовые поезда и отделения связи, пополняя свой финансовый запас. Всякое бывало. Но преимущественно свою деятельность националисты развернули против политических конкурентов, рассчитывая подорвать их влияние. Устраивали погромы просоветской Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ). А так как, основную силу коммунистов представляла не сама эта подпольная партия, а массовое крестьянское объединение «Сельроб», то провокации и погромы обрушивались в основном на него. Польские власти снисходительно посматривали на эту «боротьбу» и особенно не мешали. В том числе и относительно убийства оуновцами в 1933г. секретаря советского консульства А. П. Майлова.

Однако, главную свою «боротьбу» ОУН повела против так называемого УНДО – Украинского национально-демократического объединения. В довоенной Польше это была самая влиятельная и многочисленная украинская организация. Она имела два десятка депутатов в польском сейме, создавала украинские гимназии, прессу, кооперативы. УНДО хоть и отстаивала идеи автономизма, но вместе с тем и выступало за урегулирование украинско-польских отношений в политической системе. Впрочем, польские власти все равно посматривали на него косо. Вот именно против УНДО боевики ОУН и направили свой террор. Резонансными делами стали убийства профессора филологии Львовской украинской гимназии Ивана Бабия, студента университета Якова Бачинского и других. Но особенно громко прозвучало, организованноев 1934г. Бандерой, как руководителем Краевой экзекутивы ОУН и Шухевичем – руководителем ее боевой референтуры, убийство министра внутренних дел Б. Перацкого. Тот был главным (и почти единственным) среди польской власти покровителем УНДО, а оуновцев терпеть не мог. Вот за это убийство Бандера с Шухевичем и другими подельниками и загремели за решетку.Шухевича через несколько лет освободят по амнистии, он выедет в Германию, пройдет курс подготовки в военной академии в Мюнхене и получит первый немецкий офицерский чин. Бандера же просидит вплоть до захвата Польши немцами. В дальнейшем под немецким покровительством наши герои стали делать каждый свою карьеру: Шухевич военную, а Бандера политическую.

С Германией и германской разведкой УВО (и естественно ОУН) была связана еще с 20-х годов. Даже высшее руководство их располагалось в Германии.В 1923 году в Мюнхене были организованы курсы разведчиков абвера для украинских националистов. Еще теснее стало сотрудничество с приходом к властинацистов. «Борці за волю» нежно прилепились к Гитлеру, потекли и финансовые ручейки, сразу взбодрившие сердца оуновцев. Они даже подогнали идеологию, вышел эдакий второсортный рагульский фашизм. Но с претензиями: «Ідуть ряди, гримлять ряди й купаються в крові, гартуються в огні. Вогонь і кров, життя та воля, або смерть палахкотить у їх грудях…Чуєш крик – Зіг хайль! Хайль! Зіг хайль!» (Ю.Липа «Українська доба», Львів,1934р.).
Уже в1938г. в Германии было создано несколько учебных центров, где готовились оуновцы-диверсанты. Хоть и были в руководстве Рейха разные взгляды об их дееспособности, но шеф абвера В.Канарис заявлял: «Отбросов нет, есть только кадры».

Использование оуновцев во время войны с Польшей было недолгим. После чего, сидя по сборным пунктам, организованным в Польше, они откровенно заскучали. Хоть и удавалось иногда втихомолку подрезать какого-нибудь зазевавшегося поляка или еврея, но это было, так сказать, в порядке личной инициативы, для души, и стратегического значения не имело. Да и немцы в то время не одобряли таких легкомысленных развлечений. Поэтому, быстро разбившись на две команды: ОУН (б) – бандеровцы и ОУН(м) – мельниковцы, «герої нації» вынесли друг другу смертные приговоры и начали взаимную охоту. За 1940г. бандеровцы истребили около 400 мельниковцев, а те в ответ свыше 200 бандеровцев. Они потом всю войну будут охотиться друг на друга и взаимобразно стучать в гестапо. Роман Шухевичсо своим другом Бандерой был одним из инициаторов раскола изанял место в руководстве ОУН(б).

Но настоящий праздник наступит для националистов с началом войны Германии против СССР.

30 июня, после оставления Львова частями РККА, в город вошли немецкие войска. А также украинский батальон «Нахтигаль», которым командовал Т.Оберлендер, а его украинским заместителем числился Р.Шухевич, и специальная походная группа ОУН(б).

Членами группы было созвано собрание «представителей украинской общественности». «Зігнано було людей, мабуть, більше сотні ─ української інтеллігенції. Кажу зігнано тому, що це був перший день вступу німців. Люди побоювалися виходити на вулицю». ─ вспоминал о том событии доктор богословия отец Гавриил Костельник. Было много греко-католических священников. Всем было оповещено, что это не простое собрание, а «народні сбори», которые должны провозгласить утверждение Украинской державы и утвердить «уряд», сформированный по указаниям С.Бандеры Ярославом Стецько, который был назван премьер-министром. Был зачитан «Акт проголошення Української Держави».

«Народні сбори» закончились пением «Не пора, не пора…» и криками «Слава Україні!» и «Хайль!» Правда «Хайль!» звучало чаще, хотя в зале было только три немца, среди которых опекающий оуновцев от абвера капитан, профессор Кох и от армии майор Эрнст цу Айкерн. Они впоследствии оправдывались перед Борманом тем, что прибыли уже после начала и не совсем понимали, что происходит.

После собрания Стецько поручил своим коллегам передать в эфир текст «Акта» из львовской радиостанции. Содержание этого «Акта» в общем декларативное, про волю украинского народа, борьбу за свободу против «кривавого московсько-більшовистського рабства», славословия ОУН и лично Степану Бандере. Однако по поводу пункта «3», националисты и поныне конфузятся. Вот он полностью: «Відновлена Українська Держава буде тісно співдіяти з Націонал-Соціялістичною Великонімеччиною, що під проводом Адольфа Гітлера творить новий лад в Європі й світі та допомагає українському народові визволитися з-під московської окупаці. Українська Націоналістично-Революційна Армія, що творитисьме на українській землі, боротисьме дальше спільно з союзною німецькою армією проти московської окупації за Суверенну Соборну Українську Державу і новий лад у цілому світі».

И что вы думаете, для кого-то в те времена было секретом, как «союзная немецкая армия» относится к «унтерменшам»-славянам?! Да нет, не было. Следовательно, вся эта декларативная красота — была изначально лакейской. По сути, эти «визволителі» с самого начала даже и не претендовали на какую-либо свободу, они претендовали исключительно на роль самых полезных холуёв.

В эфир с текстом выходили дважды ─ вечером 30 июня и утром 1 июля. Передачу приняли и в Кракове, где находилась верхушка ОУН и так называемый УНК ─ Украинский национальный комитет, созданный 22 июня 1941 г. Его функционеры на основании радиопередачи отпечатали свой первый (и последний) бюллетень, в котором рассказывалось о событиях во Львове.

Бюллетень сразу же попал в руки немцев, которые однако не могли понять ─ то ли бандеровцы получили на это разрешение от высших властей, то ли это инициатива «снизу». Отношения к «Акту» были противоречивые даже в среде националистов. Конкурирующие мельниковцы возмущались прыткостью Бандеры, а, например, теоретик интегрального национализма Д.Донцов назвал его «волею лицарів абсурду».



Шухевич еще в апреле 1941 участвовал в организации Второго конгресса ОУН(б) и написании документа «Боротьба й діяльність ОУН під час війни», где заявляется о необходимости этнических чисток и уничтожении польских, еврейских и «москальских» активистов. Пока Я.Стецько с ближайшими функционерами ОУН испытывал эйфорию от провозглашенного «Акта», во Львове разыгралась кровавая вакханалия. Гестапо и подразделения СД (службы имперской безопасности) еще не прибыли, немецкие части, оставив полевую комендатуру, ушли дальше. В городе находились преимущественно части националистов: «нахтигалевцы», «бранденбуржцы», боевики краевой экзекутивы ОУН(б), а также всевозможный сброд, поспешивший записаться в «украинскую милицию».

И началось... Как описывает польский автор Александр Корман в книге «Из кровавых дней Львова 1941 года»: «По городу заходили листовки и афиши с обращением С.Бандеры: «Народе! Знай! Москва, Польща, Мадяри, жиди ─ то твої вороги! Знищуй їх!» В другой интерпретации эти листовки звучали так: «ляхів, жидів, комуністів знищуй без милосердя, не жалій ворогів української народної революції!».

Аресты, расстрелы на месте. «Нахтигалевцы» вытаскивали из домов коммунистов и поляков, которых тут-же вешали на балконах. О массовом истреблении евреев пишет Юлиан Шульмейстер в книге «Гитлеризм в истории евреев» (К.1990), приводя многочисленные свидетельства. Вот одно из них: полячка Станислава Гоголовская:«На Руській побачила поліцаїв-українців, які вели якихось людей, яких били кілками і залізними ломами... На вулиці Коперніка попала в пекельну круговерть, панував жахливий гуркіт, крик і плач. Люди йшли з виразом відчаю і страху, українські поліцаї стояли шпалерами вздовж тротуару, кричали: «Жиди, жиди!». Били, якщо хто-небудь намагався захищатися чи кричав, що не єврей, над ним вчиняли жахливе. Переді мной затоптали молодого чоловіка...».

С 1 по 6 июля в погромах было убито по разным данным от 4 до 8 тыс. человек, в основном евреев, советских активистов, поляков, среди которых свыше 70 видных ученых и деятелей культуры.Причины звериной жестокости бандеровских душегубов лежали не только в стремлении «повязать кровью» подельников, но и в культе «творческого насилия», «освобождении бестии в украинском человеке» (по Д.Донцову, главному идеологу «интегрального национализма»), и в давних организационных традициях УВО – ОУН (принцип: «Щоб згуртувати товариство, треба когось спільно вбити»). Так будет и в последующих действиях украинских националистов на протяжении всей войны и в послевоенные годы.



Реакция германского командования не заставила себя ждать. Немцы обалдели от наглости бандеровцев. И от самого факта «проголошення самостийности», ни с кем не согласованного. И от устроенной «борцями за волю» кровавой вакханалии.

Это немцев совсем достало. И не то, чтобы им было жалко каких-то «унтерменшей». Задача генштаба любой воюющей страны в том, чтобы навести хаос в тылу противника и наоборот, обеспечить порядок в собственном тылу. К тому же, полагали немцы, население оккупированных стран должно с воодушевлением (или без оного) трудиться на благо Рейха, а не лежать с перерезанным горлом в канаве. У них даже евреи в Освенциме не просто сидели и скучали, дожидаясь очереди в крематорий, а занимались производством синтетического бензина. В любом случае руководство в «решении еврейского вопроса» гитлеровцы оставляли за собой, а не за самодеятельностью каких-то бандеровцев. Были у немцев и другие претензии, в том числе финансового порядка – выделяемые Бандере средства имели свойство испаряться в неизвестном направлении.

К тому же (что наиболее досадило нибелунгам) стояло лето, начало июля. Через несколько дней вид и запах разлагающихся трупов стал гасить победный энтузиазм. А убирать их и производить дезинфекцию домов и улиц пришлось немцам. Хотя в дальнейшем, учтя специфические склонности оуновцев, немцы охотно доверяли им грязную работу, но уже под присмотром и с обязательным соблюдением норм санитарии.

Несмотря на приветственный адрес, посланный рейхсканцлеру творцами «Відновленой Українськой Держави», такое сообщение Гитлера просто ошарашило. Возмущению его не было предела. Действительно, паршиво получается - пока «дойче зольдатен», воюют и гибнут, за их спиной какие–то «унтерменши» пытаются обделывать свои делишки.

5 июля 1941 года на совещании Адольф Гитлер сказал дословно: «Parteigenosse Himmler, machen Sie Ordnung mit diesen Bande!» (Партайгеноссе Гиммлер, наведите порядок с этой бандой!).

Предварительно в Кракове состоялась встреча государственного секретаря Кундта с С.Бандерой и верхушкой ОУН. Кундт так выразил отношение германского руководства к «Акту 30 июня»: «Такая власть не может быть установлена без ведома Берлина. Это нарушение военно-правового статуса, поскольку вся территория является зоной операции, где не может проводиться какая-то отдельная политика… Возможно украинцы чувствуют себя нашими союзниками, однако в контексте державно-правовой терминологии мы не союзники, мы завоеватели советско-российской территории», ─ подчеркнул Кундт.

5 июля 1941 года в Кракове С.Бандера был задержан и отправлен в Берлин, где его посадили под домашний арест и начали допрашивать.9 июля был арестован Я.Стецько, которого тоже депортировали в Берлин.

Полковник Эрвин Штольце, основной специалист абвера по украинским делам, обвинил арестантов в том, что «Львовским демаршем» они усугубили ситуацию. Кремлевская пропаганда не приминёт использовать тот факт, что немцы сотрудничают с такой сволочью, как Бандера. Поэтому, пояснил Штольце, советские солдаты будут сражаться с еще большим упорством, следовательно возрастут потери немецких военнослужащих. «Ваша политика лишает жизни наших солдат», ─ подвел черту в разговоре Штольце.

После разгона «уряда» Я.Стецько, С.Бандере и другим функционерам ОУН часто доводилось оправдываться, каяться, писать разные пояснения ─ «эрклерунги», «коммуникаты», «меморандумы» или просто верноподданические заявления. Например, в «меморандуме», посланном в Берлин 14.08.41г. бандеровцы заявляли, что, несмотря на «ліквідацію і приборкання створенного у Львові українського державного уряду», заверяют гитлеровцев в том, что «обстоюють дальшу тісну співпрацю з Німеччиною». «ОУН сподівається, що в рамках німецької політичної системи можуть здійснювати свої ідеали спонтанно і вільно». Однако немцы в то время испытывали оптимизм от одержанных побед и не нуждались в плаксивых заверениях националистов.

15 сентября 1941г. С.Бандера, Я.Стецько и ряд других бандеровских функционеров были арестованы вторично и угодили в концлагерь Заксенхаузен. Правда в так называемый «бункер Целленбау», где находилась политическая, военная и прочая элита стран оккупированной Европы. Содержание было близко к санаторному, с правом выхода. В 200 метрах от лагеря находился замок Фриденталь, в котором располагалась школа диверсионно-агентурных кадров ОУН, которую руководители ОУН нередко посещали, оттуда же держали связь со своими подельниками. Лишь в сентябре 1944 г., когда немецкая армия откатилась на запад, а Украину заняли советские войска, немцы вновь испытали потребность в С.Бандере. Он со своими приспешниками был выпущен на свободу, а ОУН опять подняла лозунги «відродження української державності».

Сошку же помельче, сформировав из них зондеркоманды и шуцманшафтбатальоны, гитлеровцы отправили заниматься любимым делом: расстрелами в Бабьих Ярах разных масштабов и сжиганием деревень Белоруссии. Туда же, в Белоруссию, в феврале 1942 был направлен и Шухевич в звании гауптмана и в должности зам. командира 201 –го батальона шуцманшафта, в который был преобразован «Нахтигаль». В остальном бандеровские «герои» не годились даже на «пушечное мясо»: они оказались совершенно негодными солдатами, крайне трусливыми и плохо обучаемыми, «немецкие союзники» их просто-напросто презирали.

Но так повезло не всем. Множество «борців за волю» тянуло нудную лямку полицаев, к тому же ежедневно рискуя получить партизанскую пулю. И в конце концов, сговорившись, на закате 1942 г.они, как описывает «Літопис УПА» (Торонто, 1978), дружно двинули по лесам, где слились в УПА и стали (о пиршество освобожденного духа!) вырезать польские села, еврейские семьи и не внушавших им доверия украинцев.

В результате, например, до конца лета 1943г. с еврейским населением Западной Украины (до войны их там проживало около миллиона) было покончено. Временная инструкция УПА от 7 сентября 1944 г. констатировала:«5. Жидівське питання. Проти жидів не проводили жодних акцій. Жидівське питання перестало бути проблемою (їх залишилось дуже мало)».

Но это будет позже. Летом же 1941г. немцы четко дали понять бандеровцам и прочим националистам ─ никакой самодеятельности! В дальнейшем все их действия, в том числе и создание, и действия УПА ( вплоть до подготовки для нее командного состава), проходили под контролем гитлеровцев.


Сегодня украинские политики и историки, пытаясь обелить Шухевича, отрицают его участие в еврейских погромах лета 1941-го. Игнорируя существующие документы, они мотивируют это тем, что батальон «Нахтигаль» после занятия Львова был якобы отправлен в недельное увольнение. Как будто это мешало нахтигалевцам совершать кровавые расправы! Да и последующая деятельность Шухевича, особенно в УПА, которую он возглавил в августе 1943г., характеризует его, как жестокого палача. Как писал Шухевич в инструкции: «ОУН должна действовать так, чтобы все, кто признал советскую власть, были уничтожены. Не запугивать, а физически уничтожать! Не нужно бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 млн. украинского населения останется половина – ничего страшного в этом нет». Он будет ликвидирован во время операции МГБ по его захвату 5 марта 1950г.

А Бандера, выйдя из Заксенхаузена, вновь ввяжется в политическую борьбу с конкурентами: УНА Бульбы-Боровца и ОУН(м) Мельника, внося раздрай в среду националистов. Борьба розвернулась не на шутку. Дело доходило до того, что агенты конкурентов, засылаемые на Советскую Украину, как-то очень быстро оказывались «под колпаком» у советских спецслужб. Так что, этот «герой нації» был вполне «удобным врагом» для сталинского МГБ.Все изменилось после прихода во власть Никиты Хрущева, который внимательно следил за осуществлением операции против ОУН. В 1959г. Степан Бандера был убит агентом КГБ Б.Сташинским. Им же ранее был убит и Лев Ребет, в то время главный конкурент Бандеры из выделившейся из ОУН(б) так называемой «Заграничной ОУН». В результате внутренний раздрай в среде националистов стал угасать, а Степан Бандера возник уже в качестве иконы «борців за волю».

Со времен «Акта проголошення Української Держави» прошло 76 лет. Но и сегодня, как бы ни пыжились власти постмайданной Украины изображать свою «самостийность» в поведении, традиции «щеневмерликов» не прерываются. Разве что происходит смена кукловодов, дергающих их за ниточки, да поставленные теми цели и задачи. Отсюда и смена вывесок. Новым хозяевам не по нраву слово «фашизм»? Назовем его «демократией», всего и делов то! Главное, чтоб на содержании режима не отражалось. Пусть. Однако и помнить киевскому режиму, чем кончили уважаемые ими предшественники, тоже не помешает. А если и забыли, найдется кому о том освежить память.

Александр Акентьев
XXI век