Величественный пейзаж Славяносербщины портили два подпиравших небосвод разросшихся столба едкого дыма. Тот, что правее - изжелта-серый – мог быть горящим лесом или даже случайно полыхнувшим от шальной мины садовым домиком. Траурно черный саван слева – то, скорее всего, жирно чадила только-только попавшая "под раздачу" единица бронетехники. Горело у Пришиба и Сокольников, как раз там, где последнее время практически каждый день идут бои и обстрелы.

Мы едем в Славяносербск. Наша задача - получить разрешение на посещение блокпоста в Желтом, у бывшей паромной переправы через Северский Донец – последней точке пропуска, где еще возможен переход гражданских лиц через линию фронта.

***

В штабе нас встретил знакомый офицер 7-го бтро. Александр, с которым мы не раз ездили на самые дальние позиции в Сокольниках, был явно оглушен и расстроен.

Ночью погибли люди…

Случилось всё, как это зачастую бывает, обыденно.

Сокольники – крайняя точка обороны Бахмутского рубежа фронта – с трех сторон обложена противником. Тут и ВСУ, и "Айдар" и "Золотые ворота". Теперь, говорят, какое-то подразделение "Азова" прибыло на усиление "заградотрядов". Для обороны Сокольники крайне сложны и не удобны – поселок с разрывами вытянулся вдоль трассы на несколько сот метров. С одной стороны река, где в "зеленке" поймы стоят минометные батареи украинской армии. С другой – господствующие высоты, занятые противником. Край поселка упирается в последний рубеж обороны – в соседнем Крымском уже засели киевские силовики.

Наши позиции растянуты вдоль, дабы не дать возможности рассечь линию обороны и превратить полуокружение с трех сторон в "котел". Все наши окопы, блиндажи, огневые и наблюдательные точки обстреливаются круглые сутки. По всей протяженности нитки соприкосновений активно работают ДРГ. Чтобы не дать возможности противнику просочиться, приходится все время выставлять дозоры, секреты, вести разведку.

В ту ночь дозорная группа угодила на заминированную тропу. Двое ребят погибли на месте. За жизнь троих раненых сейчас борются врачи Луганской Республиканской клинической больницы.

Когда собрались ехать, обратил внимание на побитый осколками знакомый автомобиль - прошлый раз мы мотались на нем в Сокольники.

"Та… попали под танковый выстрел", - говорит офицер управления батальона. - Обошлось. Лишь машину посекло…".

Попрощавшись с ребятами "семерки", прибыли в штаб 3-го бтро, по традиции именуемого "Егоровской сотней". Бойцы именно этого подразделения удерживают, в том числе, и блокпост в Желтом. Согласование заняло буквально пару минут, замкомандира, подполковник с позывным "Багги", дал "добро", и вот мы уже снова в пути.

***

Таксист все время травит байки. По дороге к переправе в красках рассказывает нам, как с жарой стали всплывать тела украинских силовиков. Мы не верим, говорим, что если бы что-то подобное происходило, то об этом знали бы все. Он упорствует: мол, нет, – плывут по реке, чуть ли не косяками. Ни какого сожаления к погибшим "с той стороны" не испытывает, даже нехитрую частушку спел:

Трупы плыли по Донцу –

Мертвые "укропы".

Так в Европу вы рвались,

А попали в ... .

***

Донец в этом месте красив. С обеих сторон реки раскинулись леса. У перехода зеленая зона обезображена минными полями, траншеями, блиндажами и стрелковыми ячейками. Река лучше скрывает червоточины войны – затопленного понтона не видно. Пешеходная подвесная переправа взорвана карателями при отступлении. Теперь от нее остались лишь торчащие из воды остатки стальных ферм. Сегодняшняя "дорога жизни"– это одна утлая лодочка, провисающий обесточенный кабель автомобильного парома, да мужик из местных. Паромщик за раз переправляет пару человек и их сумки. Людей переходит немного – 3-4 человека за час. С собой тащат в основном огурцы да помидоры. Коммерсантов среди них практически нет.

Мужчина лет шестидесяти, увидев встречавшую его родню, не смог сдержаться и разрыдался, обнимая своих. Война разрубила село ровно напополам, по живому – по семьям и судьбам.

Спрашиваю, как на "той" стороне?

"Вот так!" – мужчина показывает мне смартафон взрослой внучки с смской от властей "Луганской области": "Ви знаходитесь у зоні АТО. Ваше майно належить державі." Говорят, что с них теперь еще будут снимать по 8% со всех пополнений счетов мобильной связи – тоже на нужды "АТО".

Другой мужик жалуется, что только что на очередном блокпосту киевских силовиков, которых тут напихано по всей оккупированной части села, начали "шмонать" его машину.

"Я ему говорю, что ты там ищешь в той несчастной "Таврии", не видишь, что я крестьянин?! А он мне: "У мене у самого така машина. Я знаю, де в ній шо можна заховати". Ну, говорю, ищи…"

В целом, конечно, рассказывают осторожно, слишком много ушей вокруг. Да и у всех родня по обе стороны фронта.

Не успели толком поговорить, раздался звук двигателя, и тут же пошла команда "Тревога!". Бойцы блокпоста метнулись по местам, мы гуськом ушли за бруствер, а на противоположной стороне появился БТР, обсиженный пехотой, и два офицерских пикапа. С дистанции в сто с небольшим метров отчетливо видна прекрасная экипировка – бронежилеты с разгрузками, каски, новенькое оружие. Все это так контрастирует с разношерстным и откровенно скромным снаряжением наших ополченцев. Бронетранспортер эталонной мишенью застыл на пригорке, пехота даже не почесалась спешиться. Пикапы, словно тачанки, развернулись задами открытых кузовов – там тоже сидели пулеметно-гранатометные расчеты.

Навстречу им, прямо на пристань, вышло двое. Небрежно перекинувший автомат за спину командир блокпоста и представитель комендатуры вооруженный лишь десантной тельняшкой на широкой, крепкой груди. За их спинами бойцы поймали противника в прицелы. Один из "егоровцев" бесшумной тенью скользнул в пойменный лес с гранатометом в руках.

Вся эта, на первый взгляд, устрашающая мощь украинской "бронекавалерии" - на самом деле пустая и опасная для самих же "захисников" бравада. Начнись сейчас бой - БТР и две модные жестянки моментально вспыхнут и зачадят, а пехоте придется под кинжальным огнем ползти в последний путь к речке – на заклание или сдачу "в полон". В гору им по открытой местности со ста метров уйти никто не даст.

Двое изображавших из себя бравых коммандос украинских офицеров, с ног до головы обвешанных модными военными цацками, видимо, все прекрасно понимали. Вышли на свою сторону реки и минут пять объясняли нашим мужикам "зачем это они местных пугают". Причина оказалась смешной, якобы, "завязли". Днем. В жару. В собственном расположении.

Как бы там ни было, отчалили. Даже приветственно ручкой помахали своим визави. Вернулись и наши командиры.

"Все, отбой. Войны не будет", - кратко бросили на ходу один из них.

***

Вышли на пристань, разговорились со старшим блокпоста. Виталий – человек потрясающего мужества и столь же впечатляющей скромности. Назвал себя "старшим". На вопрос о звании и должности просто ответил.

"Да какие звания? Мы ведь, "егоровцы" живем тут одной семьей. У меня в подчинении несколько блокпостов и не только. Перечислять не буду, сами понимаете".

Об обстановке рассказывает четко и кратко.

"У нас сейчас чуть спокойнее, с тяжелого не стреляют. Мы выполняем договоренности о прекращении огня. Однако противоположная сторона не полностью отвела тяжелое вооружение на положенное расстояние. Есть танки. БТР вы сами только, что видели. Они все время гоняют технику взад-вперед, боятся уничтожения. Мы это все засекаем.

Виталий, в лучших традициях офицерского кодекса, подчеркнуто уважительно относится к своему противнику. Точнее, к кадровым военным – к ВСУ.

"На той стороне нам противостоит 92-я отдельная механизированная бригада ВСУ под командованием полковника Виктора Николюка. Я с ним разговаривал. Он старается соблюдать договоренности. Однако есть тут такое подразделение "Золотые ворота" (печально известное вооруженное формирование украинских силовиков под командованием бывшего начальника Родаковского РОВД Славяносербского района подполковника Юрия Гречишкина). Вот они постоянно провоцируют: сначала стреляют по нам, потом по позициям 92-й бригады. Хотят столкнуть нас лбами", - рассказывает Виталий.

"Помните опыт заградотрядов времен Отечественной? Тоже и здесь. Позавчера для усиления к ним заехали подразделения "Айдара" и "Азова". Опять же "Золотые ворота". Сами военные 92-й омбр воевать не хотят. Они не против самостоятельности Донбасса, но у них есть приказ и семьи, для которых любое их неповиновение может быть чревато. Оттуда и все конфликты между военными и карателями. И с мирным населением. Ведь весь беспредел – это батальоны. У ВСУ уровень дисциплины и ответственности несоизмеримо выше. Если это офицер, - у него и слово, и честь. Не все там подонки", - подчеркнул "егоровец".

XXI век